Пишу восьмую книгу... "..пока всё нравится" (с)...
Решил вам выложить кусочек своей будущей книги. Скажу сразу, пишется неспешно, от случая к событию, уж как припрёт. Вопросы "ну долго ещё?" будут проигнорированы. А таки процесс идёт, и слава богу. И вот в роли тизера али рекламного завлекалова кусочек малый:
"...Но как только дорога запущена в процесс, едва красная ленточка обрезана гротескными ножницами представителя облпотребнадзорглавсибпромтехсберкомпредавторосбытхимторга, тут же она обрастает персонажами, историями, и с каждой кружкой в придорожной таверне эти басни становятся всё более сказочными, эпичными, да их-то и не узнать вовсе через пару месяцев, когда туда каждый своего чутка привнёс. Можно себе только представить, с какой банальной, скажем, истории о повседневном шатании вдоль околицы до бабкиного откидышного дома халупного началась история, коя впоследствии возлетела на пьедестал литературы с названием «Красная шапочка». А делов-то было, наверняка? Ну, пошла девчонка с пирожками до бабки. Только и всего. Маманя её с дома коленкой выперла, мол, чего сидеть-то пятые сутки на подоконнике, кур считать? Мол, иди ужо с богом да прогуляйся хоть, подыши чутка, разомни коленки. «Да ладно, ладно!» - огрызнулась Масяня, подхватила авоську, и заплетамши, пошла елозить плечом тулупа вдоль забора. А тут, на периферии посёлка сего, встретилась ей на пути нептихумать-собакевич породы не прописанной. То бишь, когда собачьего роду маманя ентого зверёныша приглянулась волку, кой шлялся бесцельно с голодухи да цалибату вынужденного вдоль деревни в надежде что-нибудь отхватить – то ли пищи в желудок, то ли шпиндюлей по заднице, чтоб веселее стало, она вроде как тоже не сильно долго стала уламываться. А что? – всяко приключение да романтик в пустоши обозримой. А тут волк, мужчина видный, решительный – на тебе, роман с приключением, безответственно, по-быстрому, и телефон оставлять не надо. И напрыгнул серый в очумении на дворнягу, да оглянуться не успел, как отцом стал. Спустя чутка, как листья с осины осыпались в подзаборье, народилось под крыльцом последнее достижение «мичуринских» экспериментов с уклоном института Аненербе, то бишь образчик исключительной выживаемости, наречённый местным дедом Матвеем не иначе как… Впрочем, не стоит вдаваться. И вот это самое гибридное сухопутное явилось во всей красе, лицом к лицу нашей Мане, которая пирожками в авоське уж все заборы протёрла, да на околицу вывалилась. «От те раз!» - не моргнув, буркнула Маша. Пёс согласно кивнул, завилял хвостом, и потянулся носом к пирожкам. «Вали нах хаус, шмердячий! Хрена тебе тачку, а не пирожка!» - подбоченилась Масяня аки «ваза с вензельными ручками», - « Я чё сказала?! Чё, не понял? Ща хребту худо будет!» Псина угрюмо повесила хвост, сообразив, что дипломатический статус переговоров закончился, едва начавшись, и пора тактически переходить к угрозам и шантажу. Обнажив нечищенные зубы, пёс зарычал и двинулся вперёд по классике – е2-е4.
«Я чё сказала?» - заорала Масяня, распахнув тулуп и схватившись за рыбацкий нож, - «Мне маманя всю жопу исполосует, коли до бабки пирога не донесу, понял? Я тебе не поп с причастием! Вали, говорю!». Собака отступила на шаг. Доводы были обоснованы. Доказательства логичны. Угроза домашнего насилия и вовсе была близка самому псу, так что, можно сказать, животное проявило исключительную эмпатию. Маня грустно посмотрела на пса. «Ладно, пошли со мной до бабки. Так веселее будет. Глядишь, перепадет шо и тебе», - она перевесила авоську на другое плечо, и зашагала аккурат между лесом и крайним забором дальше. Пёс пожал плечами – образно , конечно, чтоб не палиться уж совсем, - и затрусил вослед. До бабки, стало быть, домесили тропинку.
Бабка в умиление: – Ох ж тыж ёпшь твою в тудыть, енто ж надо! Внучава моя сама пришла. Это шо это случилось вдруг, напасть какая?
- Да я чё, - потупилась внученька, - вот, свежая кулинария. Маманя спекла с утра. Вота и принесла, а я к же не принести? Тута и с яблочком, и с …яблочком…
- Хороши беляши, шо сказать, - довольно прищурилась старушка, отложив дробовик к стене припёрши, - А енто чаво?
- Да приблудился по дороге, компанию составил, вроде как охрана какая никакая…за пирожок, видишь, впрягся.
- Пирожок, говоришь? – бабка вскинула дробовик, - Ща мы глянем, какой с него пирожок выйдет! – и грохнула картечью, аж стёкла задребезжали. Бабка-то того, корейских кровей была слегка в поколении затерянном. Правда, в деревне все считали, что она просто чукча али эскимос затерявшийся, ну да на Руси чего не встретишь опосля массовых переселений, а доча-то её, стало быть, маманя Мани, и вовсе глазами выправилась в обратку, благо папаша генами силён был. Ну, да не суть. В общем, промахнулась бабуля, по касательной лишь задела ухо собачье, и пирожки её национальные в спешке драпанули через дыру в заборе, только хвост и видели. На том вроде истории и конец, но ни разу. Затаил на бабку с внучкой пёс обиду лютую, да понять-то его можно. Действительно, не справедливо, кинули его как лоха залётного, на доверии сердешном уловили. С тех пор не преминул пёс внучку-то цапнуть при случае на улочке узкой, да гонял её до седых усов своих по всея округе. «Вот невзлюбил-то он её, глядь!» - дивились соседи, да кивали беззлобно вослед визжащей Мане, уносившей спешно ноги свои в очередной раз галопом по лужам, – «Видать, есть за шо! Собака – она тебе не того, она ентого, всё чует! Значит, поделом!» А бабка, коя на четверть корейская была кровушкой, сама псу на пирожки в итоге и пошла. Шла третьей зимой в подпитии смешливом до дому, да присела в сугроб кружение суматошной головушки унять, глаза и прикрыла. Так и примёрзла задом, сном убаюканная. Насовсем уснула. Намертво. Пёс, шо за ней во мстях фантазийных следом шёл, подождал, пока не похолодеет, да руки-ноги ей и пообгрыз. Так, натурально по закону кармы, бабка сама «на пирожки» псу и пошла, ибо нефиг закон ахимсы нарушать оголтело. Вот на сём и сказочке конец. А уж потом, через пятые руки, да десяти кряду пересказанная под стакан на ухо тугое, история та и обросла деревенскими узорами, да превратилась в народную сказку, шо на ночь детям рассказывают. А что там, в деревнях, детям на ночь рассказывать? А чё осьмого дня случилось за околицей – то и рассказывают. Так и здесь. И приехал потом городской дядька странный, картавый на весь рот, лягушек ел, улитками хрустел, аки бродяга оголодавший, не по-нашенски гутарил, словно слюни жевал. Историю эту про бабку, собачьим гибридом сожранную, услышал, бумагу выхватил, пером лихорадочно нацарапал, кланявшись долго да уехал. А в 1697 году вышла в далёком городе Париже книга, кою данный господин, блаженный на всю голову, написал. И оказалось, шо и звать-то его по батюшке соответственно его психическому состоянию – Шаль в Перьях. Вот уж угораздило. Ну а кто его просил лягушек жрать с болота? Они ж ядовитые напрочь, а ему говорили, токмо не слушал он… В общем, так история та и стала известна всему миру. И деревня та северобайкальская прославилась, и бабка корейского блуда со своей алко-зависимостью именитой посмертно стала, и Маня на всю мировую красавишной сказочной обернулась. "
Ждём-с всея произведения )))) А покуда можете ознакомиться с предыдущими семью книгами, благо в сети мировой их найти не сложно:
1. Тори
2. Проводник
3. Слипер и Дример
4. Сущий Зверь
5. Два слова, строка
6. Анатомия шоу-бизнеса
7. Кодекс человека
Зима долгая... Приятного чтения )
